Аллен Тейт Средиземноморье

Там, где на лодке плыли мы тесниной, Чья ширина в бросок пращи была,— Был голый берег старины пустынной, Заждавшейся усталого весла.

Там свет недвижным был над белокрылым Снованьем чаек возле темных скал, Где бриз, чей пыл сравним с любовным пылом, Как верный раб, скорлупку нашу гнал.

Там водоросли, расступясь, открыли Шуршащий берег, и среди камней Мы, втайне наслаждаясь, ели, пили То, что когда-то ел и пил Эней.

Там берег зеленел в глухом укрытьи Утесов, он манил, и паруса Хотелось опустить, на берег выйти Под сладостные эти небеса.

Там бражничали мы, воображая, Что мы пираты — океанский сброд У древних скал. Чья ворожба чужая Свершалась нами среди этих вод?

Там вечность я вкусил. Ее участье Во всем сквозило. И открылось вдруг: Мы гневом утоляем жажду власти, А жажду древних утолял бурдюк.

Лечь там, где дремлют пращуры живые, Как будто снова в месяц шириной Пространство, как во времена былые (Пусть плачет Атлантида под волной!).

Какой предел за голубым раздольем В столетьях обескровит наш порыв? Мы шар на полушария расколем, За Геркулесовы столбы уплыв

На запад, в даль, где варварским рассолом К маису нас прибьет, к большим бобам И к нежным лозам, что на склоне голом Сопрели… Тут-то и родиться нам.