Дмитрий Цензор Нависли сумерки. Таинственны и строги...

Нависли сумерки. Таинственны и строги Пустые улицы. Им снится даль времен. И только иногда, смущая мутный сон, Спешит по ним евреи — дитя земной тревоги.

Брожу у ветхих стен угрюмой синагоги- И слышу пение унылое, как стон… Здесь тени скорбные глядят со всех сторон, — О, как бледны они, измучены, убогий

Здесь реют призраки кровавых темных лет И молят жалобно и гонятся вослед Испуганной мечте… Сгустилась тьма ночная.

И гетто старое мне шепчет, засыпая: «Возьми моих детей… Им нужен вольный свет… Им душно, душно здесь… Темна их доля злая...»

В безмолвии старинного квартала Проходит жизнь, туманная, как бред. Сменился день. Глухая ночь настала И зажелтел из окон тусклый свет.

И в поздний час у мрачного портала Я жду ее-хранящую обет… Она глядит печально и устало, И призрачно звучит ее привет.

и бродим мы, тоскуя и любя, Безмолвные, безропотно скорбя, Мы ничего не ждем и безнадежны

Часы любви. Над нами ночь и тьма. Вокруг молчат потухшие дома. И грезы их, как старость, безмятежны.

1904