Марина Цветаева Москве

Первородство — на сиротство! Не спокаюсь. Велико твое дородство: Отрекаюсь.

Тем как вдаль гляжу на ближних Отрекаюсь. Тем как твой топчу булыжник — Отрекаюсь.

=========

Как в семнадцатом-то Праведница в белом, Усмехаючись, стояла Под обстрелом.

Как в осьмнадцатом-то — А? — следочком ржавым Все сынов своих искала По заставам.

Вот за эту-то — штыками Не спокаюсь! — За короткую за память Отрекаюсь.

Драгомилово, Рогожская, Другие… Широко ж твоя творилась Литургия.

А рядочком-то На площади на главной, Рванью-клочьями Утешенные, лавром…

Наметай, метель, опилки, Снег свой чистый. Поклонись, глава, могилкам Бунтовщицким.

(Тоже праведники были, Были, — не за гривну!) Красной ране, бедной праведной Их кривде…

=============

Старопрежнее, на свалку! Нынче, здравствуй! И на кровушке на свежей — Пляс да яства.

Вот за тех за всех за братьев — Не спокаюсь! — Прости, Иверская Мати! Отрекаюсь.

12 января 1922

Пуще чем женщина В час свиданья! Лавроиссеченный, Красной рванью Исполосованный В кровь- Снег.

Вот они, тесной стальной когортой, К самой кремлевской стене приперты, В ряд Спят.

Лавр — вместо камня И Кремль — оградой. Крестного знамени Вам не надо. Как- Чтить?

Не удостоились «Со святыми», Не упокоились со святыми. Лавр. Снег.

Как над Исусовым Телом — стража. Руки грызу себе, — ибо даже Снег Здесь

Гнев. — «Проходи! Над своими разве?!» Первою в жизни преступной связью Час Бьет.

С башни — который? — стою, считаю. Что ж это здесь за земля такая? Шаг Врос.

Не оторвусь! («Отрубите руки!») Пуще чем женщине В час разлуки — Час Бьет.

Под чужеземным бунтарским лавром Тайная страсть моя, Гнев мой явный — Спи, Враг!

13 января 1922