Петр Вяземский Д. а. окуловой (я в разных возрастах вас знал)

Я в разных возрастах вас знал: День жизни вашей рассветал, Как голубое утро мая, На лоне сельской тишины. Младые игры, жизни сны, Вас на руках своих качая И приголубливая вас, Вам пели радостные гимны, Вас утешали каждый час. И путь вам в мир гостеприимный Цветами свежими, как вы, Они роскошно устилали И отводили прочь печали От вашей милой головы. Вы были девочкой пригожей, Живою куклою, похожей На куклу, с коей вы сам-друг Делили радостный досуг. Я видел вас отроковицей В младом святилище наук, Где нежной Матерью-Царицей Под сенью дум ее и рук Взлелеян был цвет жизни вашей, Где, в этом цветнике живом, Вы расцветали с каждым днем Лицом, умом и сердцем краше. Вам эти памятны лета, Лета надежд, приготовлений: Уж с ваших глаз и помышлений Спадала детства слепота. Вы жить еще не начинали, Но молча уж учились жить; Пытались чувствовать, судить. Вы с нетерпеньем в даль взирали И с любопытством на себя. Жизнь как надежду полюбя, Ее вы с трепетом встречали. Но ваша жизнь была тогда Под небом ясным и спокойным, У мирной пристани, чужда Волнам коварным, бурям знойным, Которые кипят вдали И, жизни цель скрывая тайно, То благосклонны, то случайно Тревожат путников земли. Теперь вы в возрасте уж новом, И вас встречаю я опять Под тем же сельским, тихим кровом, Под коим я вас начал знать. Над вами бури прошумели, На небо вашей колыбели Утраты облако взошло; На молодые жизни розы Вы проливали скорби слезы, Вы испытали жизни зло. Судьба превратна: все безгласно Должны покорствовать судьбе; Но ранний свой обет прекрасно Вы оправдали на себе. В надеждах мы не обманулись, Которым любовались в вас: Для наших чувств, для наших глаз Они созрели, развернулись Пышнее прежнего сто раз. И этот возраст ваш прелестен, Пусть будет также светел он: С улыбкой вашей несовместен Ненастья хладный небосклон. Всегда веселым солнцем юга Будь озарен ваш каждый день: Не трогай вас унынья тень, Ни скорбь сердечного недуга, Ни хлад томительных забот. Вам радость так к лицу идет, Вы так похожи друг на друга, Что мудрено вас различить, Что вам грешно бы розно жить. Еще вам жизнь в богатом лоне Для недоведомой поры Готовит лучшие дары. Еще на вашем небосклоне, Теперь пустынно голубом, Зажжется много звезд прелестных И много дум еще безвестных, Объятых ныне свежим сном, Проснутся на сердце, как волны На ясном зеркале реки; Игра их, блеск и говор, полный Веселья, таинств и тоски, Вас новым чувством очаруют И, сквозь златые облака, Картиной яркой разрисуют Даль жизни, темную пока.[1]

[1]Датируется 12 января 1831 г. по указанию Вяземского (см. Вяземский П. А. Полн. собр. соч. СПб., 1880, т. IV, с. III). Окулова Дарья Алексеевна (1811-1865), по мужу Шилова — знакомая Вяземского.