Владимир Высоцкий Через десять лет

Еще бы — не бояться мне полетов, Когда начальник мой Е. Б. Изотов, Жалея вроде, колет как игла. «Эх, — говорит, — бедняга! У них и то в Чикаго Три дня назад авария была!..»

Хотя бы сплюнул, все же люди — братья, И мы вдвоем и не под кумачом, — Но знает, черт, и так для предприятья Я — хоть куда, хоть как и хоть на чем!

Мне не страшно, я навеселе, — Чтоб по трапу пройти не моргнув, Тренируюсь уже на земле Туго-натуго пояс стянув.

Но, слава богу, я не вылетаю — В аэропорте время коротаю Еще с одним таким же — побратим, — Мы пьем седьмую за день За то, что все мы сядем, И может быть — туда, куда летим.

Пусть в ресторане не дают на вынос, Там радио молчит — там благодать, — Вбежит швейцар и рявкнет: «Кто на Вильнюс!.. Спокойно продолжайте выпивать!»

Мне лететь — острый нож и петля: Ни поесть, ни распить, ни курнуть, И еще — безопасности для — Должен я сам себя пристегнуть!

У автомата — в нем ума палата — Стою я, улыбаюсь глуповато: Такое мне ответил автомат!.. Невероятно, — в Ейске — Почти по-европейски: Свобода слова, — если это мат.

Мой умный друг к полудню стал ломаться — Уже наряд милиции зовут: Он гнул винты у «ИЛа-18» И требовал немедля парашют.

Я приятеля стал вразумлять: «Паша, Пашенька, Паша, Пашут. Если нам по чуть-чуть добавлять, То на кой тебе шут парашют!..»

Он пояснил — такие врать не станут: Летел он раз, ремнями не затянут, Вдруг — взрыв! Но он был к этому готов: И тут нашел лазейку — Расправил телогрейку И приземлился в клумбу от цветов…

Мы от его рассказа обалдели! А здесь все переносят — и не зря — Все рейсы за последние недели На завтра — тридцать третье декабря.

Я напрасно верчусь на пупе, Я напрасно волнуюсь вообще: Если в воздухе будет ЧП — Приземлюсь на китайском плаще!

Но, смутно беспокойство ощущая, Припоминаю: вышел без плаща я, — Ну что ж ты натворила, Кать, а, Кать! Вот только две соседки — С едой всучили сетки, А сетки воздух будут пропускать…

Мой вылет объявили, что ли? Я бы Не встал — теперь меня не поднимай! Я слышу: «Пассажиры на ноябрь! Ваш вылет переносится на май!»

Зря я дергаюсь: Ейск не Бейрут, — Пассажиры спокойней ягнят, Террористов на рейс не берут, Неполадки к весне устранят.

Считайте меня полным идиотом, Но я б и там летел Аэрофлотом: У них — гуд бай — и в небо, хошь не хошь. А здесь — сиди и грейся: Всегда задержка рейса, — Хоть день, а все же лишний проживешь!

Мы взяли пунш и кожу индюка — бр-р! Снуем теперь до ветра в темноту: Удобства — во дворе, хотя — декабрь, И Новый год — летит себе на «ТУ».

Друг мой честью клянется спьяна, Что он всех, если надо, сместит. «Как же так, — говорит, — вся страна Никогда никуда не летит!..»

… А в это время гдей-то в Красноярске, На кафеле рассевшись по-татарски, О промедленье вовсе не скорбя, Проводи сутки третьи С шампанским в туалете Сам Новый год — и пьет сам за себя!

Но в Хабаровске рейс отменен — Там надежно засел самолет, — Потому-то и новых времен В нашем городе не настает!

1979