Владимир Высоцкий Граждане, ах, сколько ж я не пел, но не от лени...

Граждане, ах, сколько ж я не пел, но не от лени — Некому: жена — в Париже, все дружки — сидят. Даже Глеб Жеглов — хоть ботал чуть по новой фене — Ничего не спел, чудак, пять вечеров подряд.

Хорошо, что в зале нет Не наших всех сортов, Здесь — кто хочет на банкет Без всяких паспортов.

Расскажу про братиков — Писателей, соратников, Про людей такой души, Что не сыщешь ватников.

Наше телевидение требовало резко: Выбросить слова «легавый», «мусор» или «мент», Поменять на мыло шило, шило — на стамеску. А ворье переиначить в «чуждый элемент».

Но сказали брат и брат: «Не! Мы усе спасем. Мы и сквозь редакторат Все это пронесем».

Так, в ответ подельники, Скиданув халатики, Надевали тельники, А поверх — бушлатики.

Про братьев-разбойников у Шиллера читали, Про Лаутензаков написал уже Лион, Про Серапионовых листали Коли, Вали… Где ж роман про Вайнеров? Их — два на миллион!

Проявив усердие, Сказали кореша: "«Эру милосердия» Можно даже в США".

С них художник Шкатников Написал бы латников. Мы же в их лице теряем Классных медвежатников.

1980