Белла Ахмадулина Анания

Люблю я старинные эти старания: сбор винограда в ущелье Атени. Волов погоняет колхозник Анания, по ягодам туты ступают их тени.

Пылает оранжевым шея вола! Рогам золотым его — мир и хвала! Сквозь них мне безмерная осень видна. Уже виноград претерпел умиранье.

Но он воскресает с рожденьем вина, в младенчестве влаги, что зрела века. Ведь эта дорога и прежде вела туда, где хранит свои тайны марани.

Ах, осени этой труды и сияния! А вон и ореха обширная крона, — как часто под ней засыпал ты, Анания, и было лицо твое славно и кротко.

Меж тем вечереет, и, в новой длине, все тени бредут в неживой вышине, как луны, мерцают волы при луне, и столько добра и усталости в теле.

Как часто все это припомнится мне: тяжелые скрипы арбы в тишине и, в мирном и медленном лунном огне, Анания, и волы, и Атени…