Даниил Андреев Из дневника

… И вот упало вновь на милую тетрадь От лампы голубой бесстрастное сиянье… Ты, ночь бессонная! На что мне променять Твоё томленье и очарованье?

Один опять. В шкафах – нагроможденье книг, Спокойных, как мудрец, как узурпатор, гордых: Короны древних царств роняли луч на них, И дышит ритм морей в их сумрачных аккордах. Но их широких чаш ещё струится вверх Поблёкший аромат былых тысячелетий, Как старое вино перебродивших вер, Когда-то полных сил и радостных, как [ветер]. Мемфис, Микены, Ур, Альгамбра, Вавилон — Гармония времён в их бронзе мне звучала, Томленье терпкое мой дух влекло, вело, По стёртым плитам их – к небесному причалу.

Сегодняшнюю ночь иной стране отдам — Востоку дерзкому, возлюбленной отчизне, Уйду на Ганг – по мудрым городам, В истоках дней искать истоков жизни.

… И в смутный сон, где веют вайи, Мечтой я властно погружён… Над сонным сердцем, в пальцах майи, Жужжит веретено времён. На месте гор – желтеют мели… И в дней обратных череду Я вспять от гроба к колыбели Прозревшим странником иду.

И вновь я застаю цветенье Давно отцветших лепестков, Благоухание веков — Неизъяснимое волненье, — Смертей, рождений лабиринт, Моря, равнины и отроги… И на восток, за жёлтый Инд, Ложится пыль моей дороги.

1934