Даниил Андреев У памятника Пушкину

Повеса, празднослов, мальчишка толстогубый, Как самого себя он смог преобороть? Живой парнасский хмель из чаши муз пригубив, Как слил в гармонию России дух и плоть?

Железная вражда непримиримых станов, Несогласимых правд, бушующих идей, Смиряется вот здесь, перед лицом титанов, Таких, как этот царь, дитя и чародей.

Здесь, в бронзе вознесен над бурей, битвой, кровью, Он молча слушает хвалебный гимн веков, В чьем рокоте слились с имперским славословьем Молитвы мистиков и марш большевиков.

Он видит с высоты восторженные слезы, Он слышит теплый ток ликующей любви… Учитель красоты! наперсник Вечной Розы! Благослови! раскрой! подаждь! усынови!

И кажется: согрет народными руками, Теплом несчетных уст гранитный пьедестал, — Наш символ, наш завет, Москвы священный камень, Любви и творчества магический кристалл.

1950