Алексей Апухтин Швейцарке

Целую ночь я в постели метался, Ветер осенний, сердитый Выл надо мной; Словно при мне чей-то сон продолжался, Некогда здесь позабытый, Сон, мне чужой.

Снились мне дальней Швейцарии горы… Скованы вечными льдами Выси тех гор, И отдыхают смущенные взоры В светлых долинах с садами, В глади озер.

Славно жилось бы. Семья-то большая… Часто под старую крышу Входит нужда. Надо расстаться… «Прощай, дорогая! Голос твой милый услышу Вряд ли когда!»

Свет нелюбимого, бледного неба… Звуки наречья чужого Дразнят как шум; Горькая жизнь для насущного хлеба, Жизнь воздержанья тупого, Сдавленных дум.

Если же сердце зашепчет о страсти, Если с неведомой силой Вспыхнут мечты,- Прочь их гони, не вверяйся их власти, Образ забудь этот милый, Эти черты.

Жизнь пронесется бесцветно-пустая… В бездну забвенья угрюмо Канет она… Так, у подножья скалы отдыхая, Смоет песчинку без шума Моря волна.

Вдруг пробудился я. День начинался, Билося сердце, объято Странной тоской; Снова заснул я, и вновь продолжался Виденный кем-то, когда-то Сон, мне чужой.

Чья-то улыбка и яркие очи, Звуки альпийской свирели, Ропот судьбе,- Всё, что в безмолвные, долгие ночи В этой забытой постели Снилось тебе!

1873