Гавриил Батеньков Одичалый

1

Я прежде говорил «Прости!» В надежде радостных свиданий, Мечты вилися на пути, А с ними ряд воздушных зданий. Там друг приветливый манил, Туда звала семья родная, Из полной чаши радость пил, Надежды светлые питая. Теперь — прости всему навек! Зачем живу без наслаждений? Ужель еще я человек? Нет!.. да! — для чувства лишь мучений! Во мне ли оттиск божества? Я ль создан мира господином? Создатель — благ. Ужель их два? Могу ль его назваться сыном?

Шмели покоятся в дупле, Червяк в пыли по воле гнется — И им не тесно на земле: Им солнце светит, воздух льется, Им — все! А мне Едва во сне Живая кажется природа… Ищу в бесчувственной стене Отзыв подобного мне рода.

2

Вон там туман густой вдали И буря тучами играет; Вода одна, и нет земли, Жизнь томно факел погашает. Вон там на воздухе висит, Как страшный остов, камень голый, И — дик и пуст — шумит, трещит Вокруг трущобы лес сосновый. Там серый свет, Пространства нет, И время медленно ступает… Борьбы стихий везде там след… Природа в сиротстве рыдает… И там уму В тюрьме тюрьму Еще придумалось устроить… Легко ему Во мраке — тьму, В теснине — тесноту удвоить! Там пушек ряд, Там их снаряд; При каждом входе часовые. Кругом крутят, Кругом шумят Морские волны лишь седые. Куда пойти? Кому прийти Сюда без ведома смотрящих? И как найти К родным пути, Где даже нет и приходящих?

Все это там, друзья, для вас — И редко вам на мысль приходит… Все это здесь, друзья, для нас: Здесь взор потухший лишь находит Пространство в нескольких шагах, С железом ржавым на дверях, Соломы сгнившей пук обшитый И на увлаженных дверях Следы страданий позабытых.

Живой в гробу, Кляну судьбу И день несчастного рожденья! Страстей борьбу И жизнь рабу Зачем вдохнула из презренья?

3

Скажите: светит ли луна? И есть ли птички хоть на воле? Им дышат ли зефиры в поле? По-старому ль цветет весна? Ужель и люди веселятся? Ужель не их — их не страшит? Друг другу смеет поверяться, И думает, и говорит? Не верю. Все переменилось: Земля вращается, стеня, И солнце красное сокрылось… Но, может быть, лишь для меня?

4

Вон там весной Земли пустой Кусок вода струей отмыла. Там глушь: полынь и мох густой- И будет там моя могила! Ничьей слезой Прах бедный мой В гробу гнилом не оросится, И на покой Чужой рукой Ресниц чета соединится.

Не урна скажет, где лежит Души бессмертной бренна рама; Не пышный памятник стоит, Не холм цветистый — влажна яма. Кто любит, не придет туда; Родной и друг искать не будет Ко мне заросшего следа; Его могильщик позабудет. Здесь имя — в гробовую тьму… Добра о нем уже не скажут — И с удовольствием к нему Враги одно лишь зло привяжут. Погибли чувства и дела, Все доброе мое забыто, И не осмелится хвала Мне приписать его открыто. Довольно раз К цепям у нас Себе позволить отвращенье, Сказать… поднять чело на час — И расклокочется гоненье…

Кукушка стонет, змей шипит, Сова качается на ели, И кожей нетопырь шумит — Вот песнь кругом сырой постели. Песок несется, ил трясется, Выходит пар из мокроты, И ржавый мох в болоте ткется — Вот мне приветные цветы! Придет холодный финн порой — И в сердце страх один имея, Смутится самой тишиной И скажет: «Здесь приют злодея — Уйдем скорей, уж скоро ночь. Он чудится и в гробе смутой...» С колом в руках, в боязни лютой, Крестясь, пойдет оттоле прочь.

О люди, знаете ль вы сами, Кто вас любил, кто презирал И для чего под небесами Один стоял, другой упал? Пора придет: Не лживый свет Блеснет — все будет обличенье… Нет! не напрасно дан завет, Дано святое наставленье, Что бог-любовь, и вам любить — Единый к благу путь указан… И тот, кто вас учил так жить, Сам был гоним, сам был наказан… Но чем то сердце будет здесь, Которое любить умело И с юных лет уже презрело Своекорыстие и спесь? Что будет око прозорливо, Которое земли покров Так обымало горделиво И беги мерило миров? Что будет череп головной, Разнообразных дум обитель?. Земля смешается с землей, Истлит все время-истребитель! Но скоро ли? Как для меня Желателен конец дыханья! Тлен благотворного огня Сулит покой, конец страданья! Но, други, в этот самый час, Как кончу я мой путь печальный, Быть может, трепет погребальный Раздастся в сердце и у вас — Иль меж душами нет сношений И чувство чувства не поймет? Ненужный вам для наслаждений Равно — живет иль не живет? Ужель, себя Одних любя, Во мне лишь средство веселиться Искали вы, и не скорбя, Могли навек со мной проститься? И крови глас Ужели вас Ко мне порой не призывает? И дружбы жар в «прости» погас — И стону хохот отвечает?

Пусть так. Забытый и гонимый, Я сохраню в груди своей Любви запас неистощимый Для жизни новой, после сей! Вкушайте, сильные, покой, Готовьте новые мученья: Вы не удушите тюрьмой Надежды сладкой воскресенья! Бессмертие! В тебе одном Одна несчастному отрада: Покой — в забвеньи гробовом, Во уповании — награда. Здесь все, как сон, пройдет. Пождем — Призывный голос навевает. Мы терпим, бремя мук несем, Жизнь тихо теплится… и тает…

1844