Владимир Бенедиктов Тост

Чаши рдеют словно розы, И в развал их вновь и вновь Винограда брызжут слезы, Нервный сок его и кровь. Эти чаши днесь воздымем, И склонив к устам края, Влагу светлую приимем В честь и славу бытия. Общей жизни в честь и славу; За ее всесветный трон И всемирную державу — Поглотим струю кроваву До осушки в чашах дон!

Жизнь… Она средь прозы чинной Увядала бы, как злак, Как суха она, пустынна Без поэзии: итак — Сей фиал за муз прекрасных, За богинь сих сладкогласных, За возвышенных певцов — сих изящного жрецов, За присяжников искусства — Вечных мучеников чувства, Показавших на земле Свет небес в юдольной мгле, Бронзу в неге, мрамор в муках, Ум в аккордах, сердце в звуках, Бога в красках, мир в огне, Жизнь и смерть на полотне.

Жизнь! Сияй! — Твой светоч — разум. Да не меркнет над тобой Свет сей, вставленный алмазом В перстень вечности самой. Венчан лавром или миртом, Наподобие сих чаш Будто налит череп наш Соком дум и мысли спиртом! Да от запада на юг.

На восток и юг — вокруг, Чрез века и поколенья, Светит солнце просвященья И созвездие наук! Други! Что за свет без тени? День без вечера? — Итак: Да не будет изгнан мрак Сердцу милых заблуждений! ………… ………… Да не дремлет их царица, Кем изглажена граница Между смертных и богов, — Пьем: да здравствует любовь! Пьем за милых — вестниц рая, За красы их начиная с полны мрака и лучей зажигательных очей, томных, нежных и упорных, Цветом всячески цветных серых, карих, адски — черных: И небесно — голубых! За здоровье уст румяных, бледных алых и багряных — Этих движущихся струй, Где дыхание пламенеет, речь дрожит, улыбка млеет, Пышет вечный поцелуй! В честь кудрей благоуханных, Легких, дымчатых, туманных, Свелорусых, золотых, темных, черных, рассыпных, С их неистовым извивом, С искрой, с отблеском, с отливом И закрученных, как сталь, В бесконечную спираль! Так — восчествуем сей чашей Юный дев и добрых жен И виновниц жизни нашей, Кем был внят наш первый стон, Сих богинь огнесердечных, кем мир целый проведен Чрез святыню персей млечных, Колыбели пелен, В чувстве полных совершенства Вне размеров и границ, Эти горлиц, этих львиц, Расточительниц блаженства И страдания цариц! и взлелеяны любовью, Их питомцы и сыны Да кипят душой и кровью В честь родимой стороны — Сей страны, что, с горизонта Вскинув глыбою крутой С моря льдяного до Понта Мост Рифея златой, Как слезу любви из ока, Как холодный пот с чела, Из Тверской земли широко, Волгу в Каспий пролила! Без усилий в полобхвата У нее заключено Все, что господом дано С финских скал до Арарата. Чудный край! Через Алтай Бросив локоть на Китай, темя впрыснув океаном, В Балт ребром, плечом в Атлант. В полюс лбом, пятой к Балканам — Мощный тянется гигант. Русь, — живи! — В тени лавровой Да парит ее орел! Да цветет ее престол! Да стоит ее штыковый Перекрестный частокол! Да сыны ее родные Идут, грудью против зла, На отрадные дела И на подвиги благие! Но чтоб наш тост в меру стал Девятнадцатого века — Человеки! — сей фиал Пьем за здравье человека! За витающих в дали! За здоровие земли — Всей, — с Камчатки льдяно-реброй, От отчаянных краев До брегов Надежды доброй И Счастливых островов, От долин глубоко-темный До высот, где гор огромных В снежных шапках блещут лбы, Где взнесли свои верхушки Выше туч земли-старушки Допотопные горбы, Лавы стылые громады — Огнеметные снаряды Вулканической пальбы. Да, стара земля: уж дети Сей праматери людей Слишком семьдесят столетий Горе мыкают на ней. А она? — ей горя мало: Ныне так же, как бывало, Мчится в пляске круговой В паре с верною луной, Мчит с собою судьбы, законы. Царства, скипетры и троны На оси своей крутит И вкруг солнца их вертит; В стройной пляске не споткнется, И в круженьи не прольется И не станет кверху дном Ни один бокал с вином. Вознесем же в полноте мы Сей зачашный наш привет В славу солнечной системы В честь и солнца и планет, И дружин огнекрылатых, Длиннохвостых, бородатых, Быстрых, бешенных комет, Всех светил и масс небесных, В здравье жителей безвестных Светоносных сил шаров, — Пьем в сей час благословенной За здоровье всей вселенной, В честь и славу всех миров — До пределов, где созвездья Щедро сыплют без возмездья Света вечного дары; Где горит сей огнь всемирной, Будто люстры в зале пирной; Где танцуют все миры, Нам неслышным внемля арфам; Где роскошным белым шарфом Облекая неба грудь, Перекинут млечный путь; Где последней искрой свода Замкнут дивный сей чертог; Где ликует вся природа, Где владычествует бог — Жизнедавец, светодержец Тученосец, громовержец, Кто призвал нас в этот мир На великий жизни пир, И в делах себя прославил И торжественно поставил Над землей, как над столом, Чашу неба к верху дном.

1839