Дмитрий Быков Словно на узкой лодке пролив Байдарский пересекая

Словно на узкой лодке пролив Байдарский пересекая, Вдруг ощутишь границу: руку, кажется, протяни — Там еще зыбь и блики, а здесь прохлада и тишь такая. Правишь на дальний берег и вот очнешься в его тени.

Так я вплываю в воды смерти, в темные воды смерти, В область без рифмы — насколько проще зарифмовать «Der Todt», Словно намек — про что хотите, а про нее не смейте; Только и скажешь, что этот берег ближе уже, чем тот.

Ишь как прохладою потянуло, водорослью и крабом, Камнем источенным, ноздреватым, в илистой бороде, — И, как на пристани в Балаклаве, тщательно накарябан Лозунг дня «Причаливать здесь»; а то я не знаю, где.

Все я знаю — и как причалить, и что говорить при этом. В роще уже различаю тени, бледные на просвет. Знаю даже, что эти тени — просто игра со светом Моря, камня и кипариса, и никого там нет.

А оглянуться на берег дальний — что мне тот берег дальний? Солнце на желтых скалах, худые стены, ржавая жесть. Это отсюда, из тени, он весь окутан хрустальной тайной: Я-то отплыл недавно, я еще помню, какой он есть.

Вдоль побережья серая галька, жаркая, как прожарка. С визгом прыгает с волнолома смуглая ребятня, Но далеко заплывать боится, и их почему-то жалко; Только их мне и жалко, а им, должно быть, жалко меня.

Так я вплываю в темные воды, в запах приморской прели. Снизу зелено или буро, сверху синим-сине. Вот уже видно — заливы, фьорды, шхеры, пещеры, щели, Столько всего — никогда не знал, что будет столько всего.

Камень источен ветром, изъеден морем, и мидий соты Лепятся вдоль причала. Мелькает тропка. Пойдем вперед. Славно — какие норы, какие бухты, какие гроты. Жалко, что нет никого… а впрочем, кто его разберет.

2004