Михаил Голодный Поэтическая лихорадка

Три дня, как мой голос вернулся ко мне, — За песнею — песня другая… «Что с вами?. Вы бродите точно во сне!» Не слышу. Не вижу. Не знаю.

Москва зеленеет. И парит три дня. Присяду. Вон столик свободный, Но нет, не ослышался — кличут меня. Вот снова: «Голодный! Голодный!»

Как стёкла цветные висят небеса. Кто мог их так низко повесить? И душно. Должно быть, четыре часа… А может быть, семь или десять?.

«Дружище, послушай, спешишь, ну куда? Минуту, минуту. Здорово!» «Спешу на Мясницкую… Ты не видал — Там мною утеряно слово?»

«Не надо мне слова — я двадцать нашёл!..» Откуда — не помню, не знаю. Прислушался. Слышу. Пусть будет глагол — За рифмою рифма другая…

Покровку, Покровку мне надо найти. Шумнее и гуще бульвары. Вот начало солнце за мною ползти… За городом где-то пожары.

Качаюсь от блеска, от говора толп, — Что будет с моей головою? Ну, полно! Довольно! Как огненный столб Взлетают стихи надо мною!

Три дня, как мой голос вернулся ко мне, И я всё забросил жестоко. И критик — мой друг — улыбается мне: Спокойней, исполнились сроки.

1927