Николай Карамзин К неверной

Увы! несчастлив тот, кому и сердце скажет: «Всё в мире есть мечта!», Кому жестокий рок то опытом докажет. Тогда увянет жизни цвет; Тогда несносен свет; Тогда наш взор унылый На горестной земле не ищет ничего, Он ищет лишь… могилы!.. Я слышал страшный глас, глас сердца моего, И с прелестью души, с надеждою простился; Надежда умерла, — и так могу ли жить?

Когда любви твоей я, милая, лишился, Могу ли что нибудь, могу ль себя любить?. Кто в жизни испытал всю сладость нежной страсти И нравился тебе, тот… жил и долго жил; Мне должно умереть: так рок определил. Ах! если б было в нашей власти Вовеки пламенно любить, Вовеки в милом сердце жить, Никто б не захотел расстаться с здешним светом; Тогда бы человек был зависти предметом Для жителей небес. — Упреками тебе Скучать я не хочу: упреки бесполезны; Насильно никогда не можем быть любезны. Любви покорно всё, любовь… одной судьбе. Когда от сердца сердце удалится, Напрасно звать его: оно не возвратится.

Но странник в горестных местах, В пустыне мертвой, на песках, Приятности лугов, долин воображает, Чрез кои некогда он шел: «Там пели соловьи, там мирт душистый цвел!» Сей мыслию себя страдалец лишь терзает, Но все несчастные о счастьи говорят. Им участь… вспоминать, счастливцу… наслаждаться. Я также вспомню рай, питая в сердце ад.

Ах! было время мне мечтать и заблуждаться: Я прожил тридцать лет; с цветочка на цветок С зефирами летал. Киприда свой венок Мне часто подавала; Как резвый ветерок, рука моя играла Со флером на груди прелестнейших цирцей; Армиды Тассовы, лаисы наших дней Улыбкою любви меня к себе манили И сердце юноши быть ветреным учили; Но я влюблялся, не любя. Когда ж узнал тебя, Когда, дрожащими руками Обняв друг друга, всё забыв, Двумя горящими сердцами Союз священный заключив, Мы небо на земле вкусили И вечность в миг один вместили, — Тогда, тогда любовь я в первый раз узнал; Ее восторгом изнуренный, Лишился мыслей, чувств и смерти ожидал, Прелестнейшей, блаженной!.. Но рок хотел меня для горя сохранить; За счастье должно нам несчастием платить.

Какая смертная как ты была любима, Как ты боготворима? Какая смертная была И столь любезна, столь мила? Любовь в тебе пылала, И подле сердца моего Любовь, любовь в твоем так сильно трепетала!

С небесной сладостью дыханья твоего Она лилась мне в грудь. Что слово, то блаженство; Что взор, то новый дар. Я целый свет забыл, Природу и друзей: Природы совершенство, Друзей, себя, творца в тебе одной любил. Единый час разлуки Был сердцу моему несносным годом муки; Прощаяся с тобой, Прощался я с самим собой… И с чувством обновленным К тебе в объятия спешил; В душевной радости рекою слезы лил; В блаженстве трепетал… не смертным, богом был!..

И прах у ног твоих казался мне священным! Я землю целовал, На кою ты ступала; Как нектар воздух пил, которым ты дышала… Увы! от счастья здесь никто не умирал, Когда не умер я!.. Оставить мир холодный, Который враг чувствительным душам; Обнявшись перейти в другой, где мы свободны Жить с тем, что мило нам; Где царствует любовь без всех предрассуждений, Без всех несчастных заблуждений; Где бог улыбкой встретит нас… Ах! сколько, сколько раз О том в восторге мы мечтали И вместе слезы проливали!.. Я был, я был любим тобой!

Жестокая!.. увы! могло ли подозренье Мне душу омрачить? Ужасною виной Почел бы я тогда малейшее сомненье; Оплакал бы его. Тебе неверной быть! Скорее нас творец забудет, Скорее изверг здесь покоен духом будет, Чем милая души мне может изменить! Так думал я… и что ж? на розе уст небесных, На тайной красоте твоих грудей прелестных Еще горел, пылал мой страстный поцелуй, Когда сказала ты другому: торжествуй — Люблю тебя!.. Еще ты рук не опускала, Которыми меня, лаская, обнимала, Другой, другой уж был в объятиях твоих… Иль в сердце… всё одно! Без тучи гром ужасный Ударил надо мной. В волненьи чувств моих Я верить не хотел глазам своим, несчастный! И думал наяву, что вижу всё во сне; Сомнение тогда блаженством было мне — Но ты, жестокая, холодною рукою Завесу с истины сняла!.. Ни вздохом, ни одной слезою Последней дани мне в любви не принесла!.. Как можно разлюбить, что нам казалось мило, Кем мы дышали здесь, кем наше сердце жило? Однажды чувства истощив, Где новых взять для новой страсти? Тобой оставлен я; но, ах! в моей ли власти Неверную забыть? Однажды полюбив, Я должен ввек любить; исчезну обожая. Тебе судьба иная; Иное сердце у тебя — Блаженствуй! Самый гроб меня не утешает; И в вечности я зрю пустыню для себя: Я буду там один! Душа не умирает; Душа моя и там всё будет тосковать И тени милыя искать!

1796