Василий Курочкин Слово примирения
Ах! было время золотое, Когда, недвижного застоя И мрака разгоняя тень, — Прогресса нашего ровесник, Взошел как солнце «Русский вестник», Как в наши дни газета «День».
Ах! были светлые года! Ах! было времечко, когда У нас оракул был московский… В те дни, когда Старчевский стал Свободный издавать журнал И в нем посвистывал Сенковский…
То были времена чуднее: Носился в воздухе прогресс, Упал «Чиновник» и «Тамарин» И уж под бременем годов Вкушал плоды своих трудов В смиренном Карлове Булгарин.
И как Москва в свои концы Чертоги, храмы и дворцы Победоносно совместила, Там в «Русском вестнике» одном Себе нашла и кров и дом Литературы русской сила.
Сверкала мудрость в каждой строчке; Все книжки были как веночки Из ярких пальмовых листов И лепестков душистой розы — Из Павлова изящной прозы И нежных Павловой стихов.
Вдруг журналистики Юпитер, Во ужас повергая Питер, Посредством букв X., Y., Z. Как шар, попавший прямо в лузу, Вооруженную Медузу, Малютку гласность вывел в свет.
Вдруг, всю Россию ужасая, Пронесся воплем в край из края До самых отдаленных мест Литературно-дружным хором — И грянул смертным приговором Противу Зотова протест.
Писавший спроста, без расчетов, Склонил главу Владимир Зотов; Да как же не склонить главы: Чуть список лиц явился первый, У Зотова расстроив нервы, Вдруг — дополненье из Москвы!
Кто не участвовал в протесте? Сошлись негаданно все вместе: «Гудок» с «Журналом для девиц», Известный критик Чернышевский И рядом с ним Андрей Краевский… Какая смесь одежд и лиц!
Все литераторы в печали Протест сердитый подписали, Не подписал один «Свисток», За что и предан был проклятьям, Как непокорный старшим братьям, — Высоконравственный урок!
Так «Русский вестник» в дни движенья Кружился в вихре увлеченья, Отменно в спорах голосист, В журнальных иксах видел дело, Как самый юный и незрелый Санктпетербургский прогрессист.
Иное выступило племя. «День», «Русский вестник», «Наше время» Струю Кастальскую нашли: И князя Вяземского гений Из них каскадом песнопений Разлился по лицу земли.
Расставшись с милой и единой Англо-московскою доктриной, Забыв весь юношеский вздор, Поэзии отведав неги, Журналом жалостных элегий Стал «Русский вестник» с этих пор.
Элегия
««Печально век свой доживая, С днем каждым сами умирая, Мы в новом прошлогодний цвет. Сыны другого поколенья, Живых нам чужды впечатленья», — Как древле говорил поэт.
Всё как-то дико нам и ново, Звучит бессовестное слово — Уж мы не рвемся в жизнь, как в бой, А всё у моря бы сидеши Да песни слушали и пели, На целый мир махнув рукой.
Зачем для них свобода мнений? Где raison d«etre таких явлений? Всё это гниль и фальшь кружков. Мы, как начальники-поэты, Ответим им: вы пустоцветы! Вы прогрессисты без голов!
Явленье жалкое минуты! Ведь вы одеты и обуты? А вам, чтоб каждый был одет? Так это зависть пешехода, _Вражда того, кто без дохода_, Как древле говорил поэт.
Нам нужны формулы для дела; Чтоб жизнь созрела, перезрела, Как с древа падшие плоды; Хоть бы пожар случился дома, Вы, без Ньютонова бинома, Не смейте требовать воды.
Не вы, а внуков ваших внуки Должны вкусить плоды науки И фрукты жизни, — а пока Пляшите прозой и стихами!..» И «Русский вестник» с свистунами Плясать пустился трепака.
1861
Нажмите «Мне нравится» и
поделитесь стихом с друзьями: