Семен Липкин Имена

Жестокого неба достигли сады, И звезды горели в листве, как плоды.

Баюкая Еву, дивился Адам Земным, незнакомым, невзрачным садам.

Когда же на небе плоды отцвели И Ева увидела утро земли,

Узнал он, что заспаны щеки ее, Что морщится лоб невысокий ее,

Улыбка вины умягчила уста, Коса золотая не очень густа,

Не так уже круглая шея нежна, И мужу милей показалась жена.

А мальчики тоже проснулись в тени. Родительский рост перегнали они.

Проснулись, умылись водой ключевой, Той горней и дольней водой кочевой,

Смеясь, восхищались, что влага свежа, Умчались, друг друга за плечи держа.

Адам растянулся в душистой траве. Творилась работа в его голове.

А Ева у ивы над быстрым ключом Стояла, мечтала бог знает о чем.

Работа была для Адама трудна: Явленьям и тварям давал имена.

Сквозь темные листья просеялся день. Подумал Адам и сказал: — Это тень.

Услышал он леса воинственный гнев. Подумал Адам и сказал: — Это лев.

Не глядя, глядела жена в небосклон. Подумал Адам и сказал: — Это сон.

Стал звучным и трепетным голос ветвей. Подумал Адам и сказал: — Соловей.

Незримой стопой придавилась вода, — И ветер был назван впервые тогда.

А братьев дорога все дальше вела. Вот место, где буря недавно была.

Расколотый камень пред ними возник, Под камнем томился безгласный тростник.

Но скважину Авель продул в тростнике, И тот на печальном запел языке,

А Каин из камня топор смастерил, О камень его лезвие заострил.

Мы братьев покинем, к Адаму пойдем. Он занят все тем же тяжелым трудом.

— Зачем это нужно, — вздыхает жена, — Явленьям и тварям давать имена?

Мне страшно, когда именуют предмет! — Адам ничего не промолвил в ответ:

Он важно за солнечным шаром следил. А шар за вершины дерев заходил,

Краснея, как кровь, пламенея, как жар, Как будто вобрал в себя солнечный шар

Все красное мира, всю ярость земли, — И скрылся. И медленно зрея вдали,

Всеобщая ночь приближалась к садам. «Вот смерть», — не сказал, а подумал Адам.

И только подумал, едва произнес, Над Авелем Каин топор свой занес.

1943