Новелла Матвеева Конец авантюризма

I — Сумерки грехов

Старинные багровые светила Больших грехов склонились на закат. Но добродетель их не заменила. На смену — похотлив, жуликоват —

Пришел Грешок. Но многие твердят: «В нем — демонизм, огонь, свобода, сила...» Что ж, повторим: столетья три назад, Наверно, в нем, и правда, что-то было?

Когда он виселицы украшал, Монастырей каноны нарушал (По грозной схеме: Страсть. Позор. Темница...) Но нет картины жальче и мерзей, Когда, свободный, с помощью друзей, Трус и пошляк над честностью глумится.

II — Крах авантюризма

Не поминай Дюма, узнав авантюриста. Увы! Сей рыцарь пал до маленьких страстей И ужас как далек от царственного свиста Над океанами терзаемых снастей.

Уж не фехтует он. Верхом в ночи не скачет. Не шутит под огнем, на голову свою. А трусит, мелко мстит, от ненависти плачет… По трупам — ходит ли? О да! Но не в бою.

Неведомы ему и той морали крохи, Что знали хитрецы напудренной эпохи: Он даже дерзостью их вольной пренебрег, И наглостью берет (нарочно спутав слово). Ах! Добродетели падение не ново: Новее наблюдать, как низко пал порок.