Дмитрий Минаев Над урной

Ах, неужель ты кинул свет, Хозяин мой седой? Таких людей уж больше нет Под нашею луной. Ты состояние с трудом Всю жизнь свою копил, У Покрова построил дом, А в дом жильцов пустил.

С процентом скромным капитал Пуская частно в рост, Раз в год ты нищим помогал, Ел постное весь пост. Умел узнать ты стороной, Кто деньги занимал, И ежедневно на Сенной Сам мясо покупал.

Хотя ты был не из числа Чувствительных сердец, Но от тебя не ведал зла Домовый твой жилец. До самой смерти неженат И чужд семейных уз, Носил ты ватошный халат И плисовый картуз.

Ты сам себе приготовлял Лукулловский обед: Картофель с свеклою мешал В роскошный винегрет. Без темных дум, без тайных мук Добрел до поздних лет; Всегда с тобой был твой чубук И вязаный кисет.

С чухонцем дворником был строг, Журил его слегка; Ходил ты изредка в раек Смотреть «Жизнь игрока». Порою, чтоб себя развлечь, Ты почитать любил: Тобой прочитан был весь Греч И Зотов — Рафаил.

Я на потухший твой закат Без слез смотреть не мог, Как, сняв свой ватошный халат, Ты в гроб сосновый лег. С тех пор как ты покинул свет, Я всё твержу с тоской: «Таких людей уж больше нет Под нашею луной!»

1861