Борис Рыжий Из фотоальбома

Тайга — по центру, Кама — с краю, с другого края, пьяный в дым, с разбитой харей, у сарая стою с Григорием Данским.

Под цифрой 98 слова: деревня Сартасы. Мы много пили в эту осень агдама, света и росы.

Убита пятая бутылка. Роится над башками гнусь. Заброшенная лесопилка. Почти что новый “Беларусь”.

А-ну, давай-ка, ай-люли, в кабину лезь и не юли, рули вдоль склона неуклонно, до неба синего рули.

Затарахтел. Зафыркал смрадно. Фонтаном грязь из-под колёс. И так вольготно и отрадно, что деться некуда от слёз.

Как будто кончено сраженье, и мы, прожжённые, летим, прорвавшись через окруженье, к своим.

Авария. Лицо разбито. Но фотографию найду, и повторяю, как молитву, такую вот белиберду:

Душа моя, огнём и дымом, путём небесно-голубым, любимая, лети к любимым своим.