Степан Щипачев Поэты

Я хотел бы ходить по дорогам времен, как по нашей стране из района в район.

Я хотел бы ходить и в дожди и в снег, как из города в город — из века в век.

Петербургская стынь, петербургская стынь. Над замерзшей Невою горбаты мосты.

Пушкин полднем белесым на санках — туда, где поземка метет и вокруг ни следа.

К Черной речке вплотную придвинулся лес. Я б не выдержал, кинулся наперерез.

Я кричал бы, повиснув на морде коня: «Ради бога, послушайте, Пушкин, меня!

Поверните назад, поверните назад! Распахните в века голубые глаза!

Честь поэта? Она перед нами чиста, словно утренняя звезда».

Петербург. Над замерзшей Невою мосты. Я простился бы с ним в ту январскую стынь.

Я пошел и туда бы с котомкой — пешком, где латынь разговорным была языком.

Я бы в Риме по пыльным ходил площадям, чтоб с беспечным Овидием встретиться там.

Я сказал бы ему: «Сторонитесь двора! Не к добру парусами играют ветра.

Император жесток. На чужбине суровой вы окончите жизнь под неласковым кровом».

Я покинул бы скоро истории дали, не успев износить даже пары сандалий.

Я вернулся бы снова в двадцатый наш век, где капель, где последний рыхлеющий снег.

Чтобы где-то в апрельскую синюю мглу за подснежники мелочь платить на углу.

Если б как-то узнать в те минуты я мог, что вот-вот Маяковский нажмет на курок,

я б ворвался к нему телефонным звонком, хоть с поэтом я лично и не был знаком.

Я и в завтрашний век заглянуть бы хотел, оторвавшись на срок от сегодняшних дел.

Там я так бы заканчивал каждую речь: «Уж хоть вы-то учитесь поэтов беречь!»

1966