Марина Цветаева Прибой курчавился у скал…

Прибой курчавился у скал, — Протяжен, пенен, пышен, звонок… Мне Вашу дачу указал — Ребенок.

Невольно замедляя шаг — Идти смелей как бы не вправе — Я шла, прислушиваясь, как Скрежещет гравий.

Скрип проезжающей арбы Без паруса. — Сквозь плющ зеленый Блеснули белые столбы Балкона.

Была такая тишина, Как только в полдень и в июле. Я помню: Вы лежали на Плетеном стуле.

Ах, не оценят — мир так груб! — Пленительную Вашу позу. Я помню: Вы у самых губ Держали розу.

Не подымая головы, И тем подчеркивая скуку — О, этот жест, которым Вы Мне дали руку.

Великолепные глаза Кто скажет — отчего — прищуря, Вы знали — кто сейчас гроза В моей лазури.

От солнца или от жары — Весь сад казался мне янтарен, Татарин продавал чадры, Ушел татарин…

Ваш рот, надменен и влекущ, Был сжат — и было все понятно. И солнце сквозь тяжелый плющ Бросало пятна.

Все помню: на краю шэз-лонг Соломенную Вашу шляпу, Пронзительно звенящий гонг, И запах

Тяжелых, переспелых роз И складки в парусинных шторах, Беседу наших папирос И шорох,

С которым Вы, властитель дум, На розу стряхивали пепел. — Безукоризненный костюм Был светел.

28 июня 1914