Павел Васильев Август

1

Еще ты вспоминаешь жаркий день, Зарей малины крытый, шубой лисьей, И на песке дорожном видишь тень От дуг, от вил, от птичьих коромысел.

Еще остался легкий холодок, Еще дымок витает над поляной, Дубы и грозы валит август с ног, И каждый куст в бараний крутит рог, И под гармонь тоскует бабой пьяной.

Ты думаешь, что не приметил я В прическе холодеющую проседь, — Ведь это та же молодость твоя, — Ее, как песню, как любовь, не бросить!

Она — одна из радостных щедрот: То ль журавлей перед полетом трубы, То ль мед в цветке и запах первых сот, То ль поцелуем тронутые губы…

Вся в облаках заголубела высь, Вся в облаках над хвойною трущобой. На даче пни, как гуси, разбрелись. О, как мычит Теленок белолобый!

Мне ничего не надо — только быть С тобою рядом И, вскипая силой, В твоих глазах глаза свои топить — В воде их черной, ветреной и стылой.

2

Но этот август буен во хмелю! Ты слышишь в нем лишь щебетанье птахи, Лишь листьев свист, — а я его хвалю За скрип телег, за пестрые рубахи,

За кровь-руду, за долгий сытый рев Туч земляных, за жатву и покосы. За птиц, летящих на добычу косо, И за страну, Где миллион дворов Родит и пестует ребят светловолосых.

Ой, как они впились В твои соски! Рудая осень, Будет притворяться. Ведь лебеди летят с твоей руки, И осы желтые В бровях твоих гнездятся.

3

Сто ярмарок нам осень привезла — Ее обозы тридцать дён тянулись, Все выгорело золотом дотла, Все серебром, Все синью добела… И кто-то пел над каруселью улиц…

Должно быть, любо августовским днем, С венгерской скрипкой, с бубнами в России Плясать дождю канатным плясуном! Слагатель песен, мы с тобой живем, Винцом осенним тешась, а другие? Заслышав дождь, они молчат и ждут В подъездах, шеи вытянув по-курьи, У каменных грохочущих запруд.

Вот тут бы в смех И разбежаться тут, Мальчишески над лужей бедокуря. Да, этот дождь, как горлом кровь, идет По жестяным, по водосточным глоткам, Бульвар измок, и месяц, большерот. Как пьяница, как голубь, город пьет, Подмигивая лету и красоткам.

4

Что б ни сказала осень, — все права. Я не пойму, За что нам полюбилась Подсолнуха хмельная голова, Крылатый стан его и та трава, Что кланялась и на ветру дымилась.

Не ты ль бродила в лиственных лесах И появилась предо мной впервые С подсолнухами, с травами в руках, С базарным солнцем в черных волосах, Раскрывши юбок крылья холстяные!

Дари, дари мне рыжие цветы! Зеленые Прижал я к сердцу стебли. Светлы цветов улыбки и чисты — Есть в них тепло Сердечной простоты. Их корни рылись в золоте и пепле!

5

И вот он, август! С песней за рекой, С пожарами по купам, тряской ночью И с расставанья тающей рукой, С медвежьим мхом и ворожбой сорочьей.

И вот он, август, роется во тьме Дубовыми дремучими когтями И зазывает к птичьей кутерьме Любимую с тяжелыми ноздрями, С широкой бровью, крашенной в сурьме.

Он прячет в листья голову свою — Оленью, бычью. И в просветах алых, В крушеньи листьев, яблок и обвалах, В ослепших звездах я его пою!

Август 1932 Кунцево