Максимилиан Волошин На север эмиль верхарн

С темными бурями споря Возле утесистых стен. Два моряка возвращались на север Из Средиземного моря С семьею сирен.

Меркнул закат бледно-алый. Плыли они, вдохновенны и горды… Ветер попутный, сырой и усталый, Гнал их в родные фиорды. Там уж толпа в ожиданье С берега молча глядела… В море сквозь сумерки синие Что-то горело, алело, Сыпались белые розы И извивались, как лозы, Линии Женского тела.

В бледном мерцанье тумана Шел к ним корабль, как рог изобилья, Вставший со дна океана. Золото, пурпур и тело… Море шумело… Ширились белые крылья Царственной пены… И пели сирены, Запутаны в снасти, Об юге, о страсти…

Мерцали их лиры. А сумерки были и тусклы и сыры. Синели зубчатые стены. Вкруг мачт обвивались сирены. Как пламя, дрожали Высокие груди… Но в море глядевшие люди Их не видали…

И мимо прошел торжествующий сон Корабли, подобные лилиям,- Потому что он не был похож На старую ложь, Которую с детства твердили им.[1]