Петр Вяземский К подруге (от шума, от раздоров)

От шума, от раздоров, Гостинных сплетен, споров, От важных дураков, Забавников докучных И вечных болтунов, С злословьем неразлучных, От жалких пастушков, При дамских туалетах Вздыхающих в сонетах; От критиков-слепцов, Завистников талантов, Нахмуренных педантов, Бродящих фолиантов, Богатых знаньем слов; От суетного круга, Что прозван свет большой, О милая подруга! Укроемся со мной. Простись с блестящим светом, Приди с своим поэтом, Приди под кров родной, Под кров уединенный, Счастливый и простой, Где счастье неизменно И дружбой крыл лишенно Нас угостит с тобой! Хотя мы жили мало, Но в вихре юных лет Нас горе испытало, И, по морю сует Пловцы неосторожны, Мы часто брали ложный Путь гибели и бед За верный и надежный, Казавший к благу след. И там с бедой встречались, Где мы найти ласкались И счастье, и покой. О друг бесценный мой! Испытанное горе Забвенью предадим, И треволнений море Уступим мы другим. Дар редкой, особливый, С небес необходим, Чтоб управлять счастливо На нем челном своим. Что ж делать? Не имеем Искусства мы сего; Зато, мой друг, умеем Прожить и без него. Уже воображенье Сближает отдаленье Мне тех счастливых дней, Когда уединенье, Покой и размышленье Смирят души смятенье И усыпят страстей Коварное волненье! Уже среди полей, Украшенных природой, Я, свергнув плен цепей, Горжусь своей свободой И восхищаюсь ей, Как пленник свобожденный, В отчизну возвращенный От вражеских брегов, С восторгом внемлет пенью Знакомых голосов И веселится тенью Родительских дубов. Уже тебя мечтою Я, утренней порою, Бегущей вижу в сад, Для неги и прохлад И Флорой и тобою Украшенный стократ! Твой утренний наряд, И скромный и прелестный, Меж зелени древесной Белеется вдали, — Ты всё обозреваешь: Здесь мирты поливаешь, Гвоздику расправляешь, Склоненную к земли; А там тропу от спальни К беседке у купальни Прокладываешь ты! Но воздух тмится паром, И солнце пышет жаром С лазурной высоты; Тут ты работы бросишь И розу мне приносишь — Подобие себя! Но, ах! могу ли я Грядущего картину Искусною рукой Представить пред тобой? Нет! Разве тень едину Тебе изображу; Нет, разве половину Я радостей скажу, Которые нас встретят, Украсят и осветят Смиренный наш приют! С волшебной быстротою Дни резвые бегут: Меж утренней зарею И сумрачной порою Лишь несколько минут Сочтем, мой друг, с тобою! Тогда как в тех домах, Где гордость с суетою И подлость впопыхах, Одна перед другою В натянутых словах Невольно открывают Всю скуку, что питают В изношенных душах, Едва тащится время И каждый миг, как бремя, Тягчится на плечах. Быть может, к нам в обитель Заманим мы друзей: И тишины любитель, И младости моей Наставник и хранитель, Бессмертной Клии сын, Трудами утомленный, Под кров уединенный Придет вкусить покой; И, может быть, младой Наперсник фей и граций, Веселый, как Гораций, И сумрачный порой, Как самый Громобой, В полуночи ненастной Балладою ужасной Придет нас восхищать И внемлющих безгласно И трогать, и пугать; А с ним и сладострастный Питерских битв певец, Тибулл наш сладкогласный, И гражданин, и жрец Благословенной Книды, От Марса и Киприды Приявший свой венец, Быть может, к нам в дубравы Перенесет Тибур И, сердцем Эпикур, Все обольщенья славы И шумные забавы Столицы между нас Придет забыть на час. О дружба! Жизни радость, Твою святую сладость Из детства выше всех Я почитал утех! Всегда была ты страстью Души моей младой, И трудный путь ко счастью Мне проложен тобой. О дружба! Весь я твой. И на одре недуга Я, в час мой роковой, Хочу коснуться друга Трепещущей рукой! И, сим прикосновеньем Как будто возрожден, С надеждой, с утешеньем Я встречу смерти сон.