Петр Вяземский К старому гусару

Эй да служба! эй да дядя! Распотешил старина! На тебя, гусар мой, глядя, Сердце вспыхнуло до дна.

Молодые ночи наши Разгорелись в ярких снах; Будто пиршеские чаши Снова сохнут на губах.

Будто мы не устарели — Вьется локон вновь в кольцо; Будто дружеской артели Все ребята налицо.

Про вино ли, про свой ус ли, Или прочие грехи Речь заводишь — словно гусли, Разыграются стихи.

Так и скачут, так и льются, Крупно, звонко, горячо, Кровь кипит, ушки смеются, И задергало плечо.

Подмывают, как волною. Душу грешника, прости! Подпоясавшись, с тобою Гаркнуть, топнуть и пройти.

Черт ли в тайнах идеала_, В романтизме_и луне_- Как усатый запевала Запоет о старине.

Буйно рвется стих твой пылкий, Словно пробка в потолок, Иль Моэта_из бутылки Брызжет хладный кипяток!

С одного хмельного духа Закружится голова, И мерещится старуха, Наша сверстница Москва.

Не Москва, что ныне чинно, В шапке, в теплых сапогах, Убивает дни невинно На воде и на водах,-

Но Двенадцатого года Веселая голова, Как сбиралась непогода, А ей было трын-трава!

Но пятнадцатого года В шумных кликах торжества Свой пожар и блеск похода Запивавшая Москва!

Весь тот мир, вся эта шайка Беззаботных молодцов Ожили, мой ворожайка! От твоих волшебных слов.

Силой чар и зелий тайных, Ты из старого кремня Высек несколько случайных Искр остывшего огня.

Бью челом, спасибо, дядя! Спой еще когда-нибудь, Чтобы мне, тебе подладя, Стариной опять тряхнуть.

1832