Владимир Высоцкий Я прожил целый день в миру...

Я прожил целый день в миру Потустороннем И бодро крикнул поутру: «Кого схороним?»

Ответ мне был угрюм и тих: «Все — блажь, бравада, Кого схороним?! — Нет таких?. Ну и не надо».

Не стану дважды я просить, Манить провалом. Там, кстати, выпить-закусить — Всегда навалом.

Я и сейчас затосковал, Хоть час — оттуда. Вот уж где истинный провал, Ну просто — чудо.

Я сам шальной и кочевой, А побожился: Вернусь, мол, ждите, ничего, Что я зажился.

Так снова предлагаю вам Пока не поздно: Хотите ли ко всем чертям, Где кровь венозна,

И льет из вены, как река, А не водица. Тем, у кого она жидка, Так не годится.

И там не нужно ни гроша, — Хоть век поститься! Живет там праведна душа, Не тяготится.

Там вход живучим воспрещен Как посторонним, Не выдержу, спрошу еще: «Кого схороним?»

Зову туда, где благодать И нет предела. Никто не хочет умирать — Такое дело.

Скажи-кось, милый человек, Я, может, спутал: Какой сегодня нынче век, Какая смута?

Я сам вообще-то костромской, А мать — из Крыма. Так если бунт у вас какой, Тогда я — мимо.

А если — нет, тогда еще Всего два слова. У нас там траур запрещен, Нет, честно слово!

А там — порядок — первый класс, Глядеть приятно. И наказание сейчас — Прогнать обратно.

И отношение ко мне — Ну как к пройдохе. Все стали умники вдвойне К концу эпохи.

Ну, я согласен — поглядим Спектакль — и тронем. Ведь никого же не съедим, А так… схороним.

Ну почему же все того… Как в рот набрали? Там встретились — кто и кого Тогда забрали.

И Сам — с звездою на груди — Там тих и скромен, — Таких как он там — пруд пруди! Кого схороним?

Кто задается — в лак его, Чтоб — хрен отпарить! Там этот, с трубкой… Как его? Забыл — вот память!

У нас границ полно навесть: Беги — не тронем, Тут, может быть, евреи есть? Кого схороним?

В двадцатом веке я, эва! Да ну-с вас к шутам! Мне нужно в номер двадцать два — Вот черт попутал!

1975