Василий Жуковский Гимн

О Боге нам гласит времен круговращенье, О благости его — исполненный им год. Творец! весна — твоей любви изображенье: Воскреснули поля; цветет лазурный свод; Веселые холмы одеты красотою; И сердце растворил желаний тихий жар. Ты в лете, окружен и зноем и грозою, То мирный, благостный, несешь нам зрелость в дар, То нам благотворишь, сокрытый туч громадой. И в полдень пламенный и ночи в тихий час, С дыханием дубрав, источников с прохладой, Не твой ли к нам летит любови полный глас? Ты в осень общий пир готовишь для творенья; И в зиму, гневный Бог, на бурных облаках, Во ужас облечен, с грозой опустошенья, Паришь, погибельный… как дольный гонишь прах, И вьюгу, и метель, и вихорь пред собою; В развалинах земля; природы страшен вид; И мир, оцепенев пред Сильного рукою, Хвалебным трепетом Творца благовестит. О таинственный круг! каких законов сила Слияла здесь красу с чудесной простотой, С великолепием приятность согласила, Со тьмою — дивный свет, с движением — покой,

С неизменяемым единством — измененье? Почто ж ты, человек, слепец среди чудес? Признай окрест себя Руки напечатленье, От века правящей течением небес И строем мирных сфер из тьмы недостижимой. Она весной красу низводит на поля; Ей жертва дым горы, перунами дробимой; Пред нею в трепете веселия земля. Воздвигнись, спящий мир! внуши мой глас, созданье! Да грянет ваша песнь Чудесного делам! Слиянные в хвалу, слиянны в обожанье, Да гимн ваш потрясет небес огромных храм!.. Журчи к нему любовь под тихой сенью леса, Порхая по листам, душистый ветерок; Вы, ели, наклонясь с седой главы утеса На светлый, о скалу биющийся поток, Его приветствуйте таинственною мглою; О нем благовести, крылатых бурей свист, Когда трепещет брег, терзаемый волною, И, сорванный с лесов, крутится клубом лист; Ручей, невидимо журчащий под дубравой, С лесистой крутизны ревущий водопад, Река, блестящая средь дебрей величаво, Кристаллом отразив на бреге пышный град, И ты, обитель чуд, бездонная пучина, Гремите песнь тому, чей бурь звучнейший глас Велит — и зыбь горой; велит — и зыбь равнина. Вы, злаки, вы, цветы, лети к нему от вас Хвалебное с полей, с лугов благоуханье: Он дал вам аромат, он вас кропит росой, Из радужных лучей соткал вам одеянье; Пред ним утихни, дол; поникни, бор, главой; И, жатва, трепещи на ниве оживленной, Пленяя шорохом мечтателя своим, Когда он, при луне, вдоль рощи осребренной, Идет задумчивый, и тень вослед за ним; Луна, по облакам разлей струи златые, Когда и дебрь, и холм, и лес в тумане спят; Созвездий лик, сияй средь тверди голубыя, Когда струнами лир превыспренних звучат Воспламененные любовью серафимы; И ты, светило дня, смиритель бурных туч, Будь щедростию лик Творца боготворимый, Ему живописуй хвалу твой каждый луч… Се гром!.. Владыки глас!.. Безмолвствуй, мир смятенный, Внуши… Из края в край по тучам гул гремит; Разрушена скала; дымится дуб сраженный; И гимн торжественный чрез дебри вдаль парит… Утих… красуйся, луг… приветственное пенье, Изникни из лесов; и ты, любовь весны — Лишь полночь принесет пернатым усыпленье И тихий от холма восстанет рог луны — Воркуй под сению дубравной, филомела. А ты, глава земли, творения краса, Наследник ангелов бессмертного удела, Сочти бесчисленны созданья чудеса И в горнее пари, хвалой воспламененный. Сердца, слиянны в песнь, летите к небесам; Да грады восшумят, мольбами оглашенны; Да в храмах с алтарей восстанет фимиам; Да грянут с звоном арф и с ликами органы; Да в селах, по горам и в сумраке лесов И пастыря свирель, и юных дев тимпаны, И звучные рога, и шумный глас певцов Один составят гимн и гул отгрянет: слава! Будь, каждый звук, хвала; будь, каждый холм, алтарь; Будь храмом, каждая тенистая дубрава,- Где, мнится, в тайной мгле сокрыт природы царь, И веют в ветерках душистых серафимы, И где, возведши взор на светлый неба свод, Сквозь зыблемую сеть ветвей древесных зримый, Певец в задумчивом восторге слезы льет.

А я, животворим созданья красотою, Забуду ли когда хвалебный глас мольбы? О Неиспытанный! мой пламень пред тобою! Куда б ни привела рука твоей судьбы, Найду ли тишину под отческою сенью, Беспечный друг полей, возлюбленных в кругу — Тебя и в знойный день, покрытый рощи тенью, И в ночь, задумчивый, потока на брегу, И в обиталищах страдания забвенных, Где бедность и недуг, где рок напечатлел Отчаянья клеймо на лицах искаженных, Куда б, влеком тобой, с отрадой я летел, И в час торжественный полночного виденья, Как струны, пробудясь, ответствуют перстам И дух воспламенен восторгом песнопенья — Тебя велю искать и сердцу и очам. Постигнешь ли меня гонения рукою — Тебя ж благословит тоски молящий глас; Тебя же обрету под грозной жизни мглою. Ах! скоро ль прилетит последний, скорбный час, Конца и тишины желанный возвеститель? Промчись, печальная неведения тень! Откройся, тайный брег, утраченных обитель! Откройся, мирная, отеческая сень!

1808