Вильгельм Зоргенфрей Еще скрежещет старый мир,...

Еще скрежещет старый мир, И мать еще о сыне плачет, И обносившийся жуир Еще последний смокинг прячет.

А уж над сетью невских вод, Где тишь – ни шелеста, ни стука – Всесветным заревом встает Всепомрачающая скука.

Кривит зевотою уста Трибуна, мечущего громы, В извивах зыбкого хвоста Струится сплетнею знакомой,

Пестрит мазками за окном, Где мир, и Врангель, и Антанта, И стынет масляным пятном На бледном лике спекулянта.

Сегодня то же, что вчера, И Невский тот же, что Ямская, И на коне, взамен Петра, Сидит чудовище, зевая,

А если поступью ночной Проходит путник торопливо, В ограде Спаса на Сенной Увидит он осьмое диво:

Там, к самой паперти оттерт Волной космического духа, Простонародный русский черт Скулит, почесывая ухо.

1920