Георгий Адамович Я не тебя любил, но солнце, свет...

Я не тебя любил, но солнце, свет, Но треск цикад, но голубое море. Я то любил, чего и следу нет В тебе. Я на немыслимом просторе

Любил. Я солнечную благодать Любил. Что знаешь ты об этом? Что можешь рассказать Ветрам, просторам, молниям, кометам?

Да, у меня кружилась голова От неба, от любви, от этой рощи Оливковой… Ну да, слова. Ну да, литература… Надо проще.

Был сад во тьме, был ветерок с высот, Две-три звезды, — что ж не простого в этом? Был голос вдалеке: «Нет, только тот, Кто знал...» — мне одному ответом.

И даже ночь с Чайковским заодно В своем безмолвии предвечном пела О том, что все обречено, О том, что нет ни для чего предела.

«Нет, только тот...» Пойми, я не могу Ясней сказать, последним снам не вторя, Я отплываю, я на берегу Иного, не земного моря.

Я не тебя любил. Но если там, Где все кончается, все возникает, Ты к новым мукам, новым небесам Покорно, медленно… нет, не бывает…

Но если все-таки… не будет, ложь… От одного к другому воплощенью Ты предо мной когда-нибудь пройдешь Неузнаваемой, ужасной тенью,

Из глубины веков я вскрикну: да! Чрез миллионы лет, но как сегодня, Как солнце вечности, о, навсегда, Всей жизнью и всей смертью — помню!