Владимир Бенедиктов Искусство и природа

Смирись перед творцом природы, Простершим в безднах неба своды, О смертный! — осенен венцом Науки, разума и чувства, О целях судишь ты искусства — Но ты ли был его творцом? О нет, — в рассаднике Эдема Еще не появлялся ты, А на земле уже поэма Слагалась вечной красоты. Не до тебя ль чертог свой отчий Установив, верховный зодчий Бессмертной славою сиял? В безмерной храмине эфира Не до тебя ль художник мира Писал картины и ваял? И, взяв в пространстве, мглой покрытом. Кисть света и сказав: «Гори!» — Прошел по небу колоритом Предвечной утренней зари, И солнце вспыхнуло пожаром, И, детский вид свой округля, Запеленалась водным паром Новорожденная земля, — И в каплях слез благоговейных Вода, хладея, потекла И в углубившихся бассейнах Блестящим зеркалом легла, — И над водами дух природы Промчался, бурной мощи полн, — И всколыхнувшиеся воды Заговорили шумом волн, И их чтоб слышать разговоры — Под светлым куполом небес, Прорвав подземные затворы, Над долом выдвинулись горы, Над почвой вытянулся лес, — И лес свой подал шумный голос, Лист перемолвился с листком, И встрепенулось всё кругом: И с золотой щетинкой колос, И травка с чутким стебельком, — И было всё уже готово — Подножье жизни и престол; Адама нет, но есть уж слово, Нет человека — есть глагол, Есть красота, лучи, улыбка, И солнца свет, и тень ветвей, И резво плещущая рыбка, И с звонкой трелью соловей. Уже и зверь неукротимый В дубравной чаще пробежал, А человек еще незримый В зерне грядущего лежал. Искусство в боге начиналось С природой вместе — заодно. Художник смертный! Что ж осталось И что в удел тебе дано? Одни ль природе подражанья Да списков слабые черты С ее достойной обожанья Нерукотворной красоты? Но тут при сходстве самом близком Ты не достигнешь торжества, — Твой труд всё будет мертвым списком С живой картины естества. В замену лиц ты дашь мне маски — И, взяв природу в образец, Где ты возьмешь такие краски, Какие розлил в ней творец? Нет! Тот художник бесконечный, — Земли и неба царь предвечный, По изволенью своему Тебя поставил на свободе Не подражателем природе, Но подражателем — ему. Рука слаба и средства малы, Но, при стремлении святом, В душе ты носишь идеалы И воплощаешь их потом. В порывах творческих мечтаний Свершая огненный полет, В кругу волшебных начертаний Ты ищешь новых сочетаний, Каких природа не дает. На что ей амвра фимиамов? На что ей цирк и пантеон? В ней нет дорических колонн, Ни микеланджеловских храмов, Ни рафаэлевских мадонн. Не из природы ты их вынул, Но, взяв их из души своей, Ты мысль свою в природу вдвинул, Внедрил свою идею в ней.

Служи ж творцу как жрец избранный, Природы в храмине пространной, Где всё, что господом дано, Чем полн сей дом богослуженья, Сквозь таинство преображенья В твоей груди проведено. И в благодарности смиренной Сознай, что мощный царь вселенной, Чтоб приобщить тебя к себе, Отмежевал в сей жизни бренной Участок творчества тебе!

Ноябрь 1860