Дмитрий Быков Вариации-1

1. До

Ясно помню большой кинозал, Где собрали нас, бледных и вялых, — О, как часто я после бывал По работе в таких кинозалах! И ведущий с лицом, как пятно, Говорил — как в застойные годы Представлял бы в музее кино «Амаркорд» или «Призрак свободы». Вот, сказал он, смотрите. (В дыму Шли солдаты по белому полю, После били куранты…) «Кому Не понравится — я не неволю».

Что там было еще? Не совру, Не припомню. Какие-то залпы, Пары, споры на скудном пиру… Я не знаю, что сам показал бы, Пробегаясь по нынешним дням С чувством нежности и отвращенья, Представляя безликим теням Предстоящее им воплощенье.

Что я им показал бы? Бои? Толпы беженцев? Толпы повстанцев? Или лучшие миги свои — Тайных встреч и опять-таки танцев, Или нищих в московском метро, Иль вояку с куском арматуры, Или школьников, пьющих ситро Летним вечером в парке культуры? Помню смутную душу свою, Что, вселяясь в орущего кроху, В метерлинковском детском раю По себе выбирала эпоху, И уверенность в бурной судьбе, И еще пятерых или боле, Этот век приглядевших себе По охоте, что пуще неволи.

И поэтому, раз уж тогда Мы, помявшись, сменили квартиру И сказали дрожащее «Да» Невозможному этому миру, — Я считаю, что надо и впредь, Бесполезные слезы размазав, Выбирать и упрямо терпеть Без побегов, обид и отказов. Быть-не быть? Разумеется, быть, Проклиная окрестную пустошь. Полюбить-отпустить? Полюбить, Даже зная, что после отпустишь. Покупать-не купить? Покупать, Все, что есть, из мошны вытрясая. Что нам толку себя упрекать, Между «да» или «нет» зависая?

Потому что мы молвили «да» Всем грядущим обидам и ранам, Покидая уже навсегда Темный зал с мельтешащим экраном, Где фигуры без лиц и имен — Полутени, получеловеки — Ждут каких-нибудь лучших времен И, боюсь, не дождутся вовеки.

2. После

Так и вижу подобье класса, Форму несколько не по мне, Холодок рассветного часа, Облетающий клен в окне, Потому что сентябрь на старте (Что поделаешь, я готов). Сплошь букеты на каждой парте — Где набрали столько цветов? Примечаю, справиться силясь С тайной ревностью дохляка: Изменились, поизносились, Хоть и вытянулись слегка. Вид примерных сынков и дочек — Кто с косичкой, кто на пробор. На доске — учительский почерк: Сочиненье «Как я провел Лето».

Что мне сказать про лето? Оглянусь — и передо мной Океан зеленого цвета, Хрусткий, лиственный, травяной, Дух крапивы, чертополоха, Город, душный от тополей… Что ж, провел я его неплохо. Но они, видать, веселей. Вон Петров какой загорелый — На Канары летал, пострел. Вон Чернов какой обгорелый — Не иначе, в танке горел. А чего я видал такого И о чем теперь расскажу — Кроме Крыма, да Чепелева, Да соседки по этажу? И спросить бы, в порядке бреда, Так ли я его проводил, Не учителя, так соседа — Да сижу, как всегда, один. Все, что было, забыл у входа, Ничего не припас в горсти… Это странное время года Трудно правильно провести.

Впрочем, стану еще жалеть я! У меня еще есть слова. Были усики и соцветья, Корни, стебли, вода, трава, Горечь хмеля и медуницы, Костяника, лесной орех, Свадьбы, похороны, больницы — Все как водится, как у всех. Дважды спасся от пистолета. Занимал чужие дома. Значит, все это было лето. Даже, значит, когда зима.

Значит, дальше — сплошная глина, Вместо целого — град дробей, Безысходная дисциплина — Все безличнее, все грубей. А заснешь — и тебе приснится, Осязаема и близка, Менделеевская таблица Камня, грунта, воды, песка.