Ольга Ермолаева Помните, на Пушкинской песню в метро...

Помните, на Пушкинской песню в метро, гвалт, джек-пот, бутики, идиотские бистро: “Выйду на улицу, гляну на село, девки гуляют, и мне веселo…” Девки гуляют! какой, Серёж, восторг, ведь госпожа кураторша, презревшая Е-бург, могла быть заструячена в гигантский, с кремом, торт, а торт в конце фуршета вкатили б, как арбу, и госпожа кураторша, в натуре, голяком, восстала б из него во всей своей красе… Нет, всё, минималисты, стоим особняком, слабо нам, пуританам, хотя б гульнуть, как все!.. Единственный, кто здесь воспринимается всерьёз, — с кровавыми белками, с кружащейся башкой, на лапах разъезжающихся деликатный пёс: о, словно бы прожектором, он высвечен тоской. Сухая пыль на холоде пахуча. Милый хлам коры обоев, извести старинной, кирпичей, до глянца закалённых… В Центре — дико. Он ничей, в неонах неисправных, доморощенных реклам. Пускай Москве про девок Горан Брегович поёт, я многое в шалаве, скрепясь, едва терплю, лишь сурик с жухлой охрой мне здесь компатриот, лишь дранку, штукатурку — без памяти люблю. Покров, Серёжа. Стал быть, дачной вольнице — конец; в потёмки да в тепло! — свет до полудня не тушить… Доходишь до отчаянья: всё, кажется, — крантец, — отчайньем пропитаешься — занятно дальше жить…

2005