Сергей Гандлевский Все громко тикает

Жене

Все громко тикает. Под спичечные марши В одежде лечь поверх постельного белья. Ну-ну, без глупостей. Но чувство страха старше И долговечнее тебя, душа моя. На стуле в пепельнице теплится окурок, И в зимнем сумраке мерцают два ключа. Вот это смерть и есть, допрыгался, придурок? Жердь, круговерть и твердь — мученье рифмача… Нагая женщина тогда встает с постели И через голову просторный балахон Наденет медленно, и обойдет без цели Жилище праздное, где память о плохом Или совсем плохом. Перед большой разлукой Обычай требует ненадолго присесть, Присядет и она, не проронив ни звука. Отцы, учители, вот это — ад и есть! В прозрачной темноте пройдет до самой двери, С порога бросит взгляд на жалкую кровать, И пальцем странный сон на пыльном секретере Запишет, уходя, но слов не разобрать.