Ренат Гильфанов Двадцатый век, прикидываясь Шивой

Двадцатый век, прикидываясь Шивой, копается в душе, как в шкуре вшивой. Потом он тихо спит, прикрывшись тучей. А ты молчишь, забыв, что сам певучий, и различаешь клекот в горле века, хохочущем в изнанке человека. Больной поэт бредет своей дорогой. Кусок пространства смотрит недотрогой. Внезапный ветер, вечер ли, уныло… А сердце — что ж, когда бы в нем не ныло. Но ноет, потный конь жует уздечку, и губ движенье больно человечку. Вот почему смыкают насмерть веки двух карих глаз угрюмые калеки.