Юрий Кузнецов Былина о строке

С голубых небес в пору грозную Книга выпала голубиная. Кто писал её – то неведомо, Кто читал её – то загадано. Я раскрыл её доброй волею, Не без помощи ветра буйного. На одной строке задержал судьбу, Любоваться стал каждой буковкой. Что ни буковка – турье дерево, А на дереве по соловушке, А за деревом по разбойнику, За разбойником по молодушке, На конце концов – перекладина, Слёзы матушки и печаль земли. Что ни слово взять – тёмный лес шумит, Пересвист свистит яви с вымыслом, Переклик стоит правды с кривдою, Вечный бой идёт бога с дьяволом. А за лесом спят добры молодцы, Тишина-покой, дремлет истина, И звезда горит ясным пламенем После вечности мира сущего. Неширок зазор между буковок – Может бык пройти и дорогу дать. А просвет меж слов – это белый свет, Вечный снег метёт со вчерашнего. Так слова стоят, что забудешься, Так долга строка и упружиста, Глянешь вдоль неё – взгляд теряется. По строке катать можно яблоко, А в самой строке только смерть искать. На конце она обрывается, Золотой обрыв глубже пропасти – Головою вниз манит броситься. Я читал строку мимо памяти, Мимо разума молодецкого. А когда читал, горько слёзы лил, Горько слёзы лил, приговаривал: — Про тебя она и про всячину. Про тебя она, коли вдоль читать, Поперёк читать – так про всячину.

1983