Ольга Седакова Алатырь

Кто знает, не снилось ли это ему? Воздвиженье было, когда никому нельзя оказаться в лесу – под ногами трещала земля, как надломленный сук, и гады лизали таинственный камень, и камни другие росли, как бамбук.

И он просыпался. Но змеи спешили, как только что снилось, одна за другой, деревья тяжелыми ветками били, держали его и мерещились – или и то, что он жил и что все они жили, казалось по стеклам бегущей водой? И ныли суставы от мысли одной.

Но сердце голодное вдоволь накормит, кто дальше пойдет в допотопную тьму, и камень увидит, и ляжет у корня, и счастье конца прикоснется к нему.

– Когда мне душа, как случайный прохожий, кивнет и уходит под ливнем – смотри: прекрасна земля Твоя, Господи Боже, но лучше я выйду и буду внутри,

и буду, как дождь, и останусь надеждой проснуться под звуки другого дождя, и снова лежать, и расти над одеждой, и спать бесконечно, и спать уходя…

Ненастная полночь в лесу бушевала, и все, что хотело, сходило на нет, стонала земля, и душа тосковала, и камень кусками раскидывал свет…

И спать бесконечно, и спать уходя, и спать, приближаясь к чудесному камню, и спать, прикасаясь живыми руками к живому сиянью ночного дождя!