Николай Тихонов Финский праздник

Медной рябиной осыпан гравий, Праздничный люд шуршит, разодет. Солнце — вверху, внизу — Хэпо-Ярви, Может быть Хэпо, а может и нет.

Пепельный финн в потертой кепке, Древнебородый, и тот посвежел, Место расчищено — ноги крепки, Все приготовлены рты уже.

Медленной песни заныла нота, Странствуя гнется, странно темна, Гнется и тянется без поворота…

Из неподвижных рядов — короткой Походкой выходят он и она.

Желтее желтка ее платок, Синьки синее его жилет, Четыре каблука черных сапог Тупо стучат: туле-н! туле-т!

Он пояс цветной рукой обводит, Угрюмо и молча, шагом одним Обходят площадку, вновь обходят И снова в обход идут они.

Стучат без улыбки на месте потом, Странствует песня, гнетет и гнетет — И дымнобородый с пепельным ртом Сквозь желтые зубы нить ведет.

Упрямо и медленно ноги идут, А звук на губах все один, один — Как будто полки пауков прядут Струну ледянее льдин…

Но вертятся вдруг каблуки. Жесток Их стук тупой: туле-н! туле-т! И желтой пеной горит платок, И синим огнем пылит жилет.

Рябины ветви, как рога Летят на них — и сразу В глазах косых — Алтай, снега, Змеиные искры Азии.

Рябины красные рога Их тусклый танец сторожит — Желтым огнем полыхает тайга, Синей пылью пылят ножи.

Проходит тысяча темных лет, И медленно снова: туле-н! туле-т! Обходят опять неизменно и кротко, Обходят площадку… Черной чечеткой Оборвана песни нить… Танцоры буксуют. Походкой короткой Идут под рябину они.

С достоинством он на скамейку садится, С цветного пояса руку берет, Угрюмо и жестко целует девицу… И праздник над ними шуршит и толпится, А пепельный финн вытирает пот.