Александр Воейков Сатира к С об истинном благородстве

Сперанский, друг людей, полезный гражданин, Великий человек, хотя не дворянин! Ты славно победил людей несправедливость, Собою посрамил и барство и кичливость. Ты свой возвысил род; твой герб, твои чины И слава — собственно тобой сотворены; Твои после тебя наследуют потомки Любовь к отечеству — не титлы только громки. Однако же нельзя дворянство вздором счесть, Когда, с заслугами соединяя честь, Почтенный дворянин, блистая орденами, Быть хочет так, как ты, полезен нам делами. Дворянство помнит он лишь только для того, Чтобы достойным быть отличия сего; Заслуги праотцев своими умножает — И честь их имени еще светлей сияет!

Напротив, не могу я вытерпеть никак, Чтобы воспитанный французами дурак Чужим достоинством бесстыдно украшался И предков титлами пред светом величался. Пусть праотцев его сияет похвала, Пускай в истории бессмертны их дела, Пускай монархи им за верное служенье Пожаловали герб, дипломы в награжденье, — Гербы и грамоты в глазах честных людей Гнилой пергамент, пыль, объедки от червей, Коль, предков славные являя нам деянья, В их внуке не возжгут к честям поревнованья; Когда без славных дел, тщеславием набит, Потомок глупый их в презренной неге спит, А между тем сей князь, боярин этот гордый, Надутый древнею высокою породой, Глядит, как будто он нас царством подарил И бог не из одной нас глины сотворил; Как будто с Минихом делил труды и славу Или с Суворовым взял гордую Варшаву. Неужли вечно мне глупца сего щадить? Однажды навсегда хочу его спросить: Скажи, о дивный муж, отличное творенье! Какие у людей животные в почтенье? Мы дорого ценим ретивого коня За то, что статен он, горяч, как пыл огня; За то, что никогда в бегу не утомлялся И на ристалище стократно отличался; Но будь Алфанов он или Баярдов внук, Да кляча по себе, — тотчас сбывают с рук: Прощай почтение и к племени, и к роду! На нем тащат дрова или привозят воду. Зачем же хочешь ты слепить нас мишурой? Родня великим ты — примеры пред тобой: Румянцев и Орлов — среди громовых звуков; В посольстве — князь Репнин, в сенате — Долгоруков; Спаситель Еропкин от язвы, от врагов; Любители наук — Шувалов, Муравьев; Херасков — наш Гомер, воспевший древни брани, России торжество, падение Казани; Поэтов красота, вельможей образец, Державин — славных битв, любви, богов певец: Он движет в нас сердца, златые движа струны; Он нежен, как любовь, и звучен, как перуны. К заслугам и честям премножество дорог! Наследник бабушкин и маменькин сынок, Не на одних словах — будь барин самым делом; Великих сих мужей поставь себе примером: Будь честен, как они, — и княжеством хвались; Полезен обществу — и предками гордись; Пусть бабушка твоя от крови будет царской, А прародителем князь Курбский иль Пожарский, Хоть ты не внучек их, но можешь внучком слыть, — Кто смеет Минина породой укорить? Но знай, что кто в дедах считает Геркулеса, Не должен быть ни трус, ни глупая повеса. Но ты не внемлешь мне! — ты вечное пятно, Бесчестье праотцев. Я вижу то одно, Что ты дурак, подлец, бездельник благородный, От корня доброго гнилой сучок, негодный…

Остановись, мой дух, в досаде на бояр; Ты слишком далеко простер сердечный жар! Со знатным будь всегда учтивее, скромнее, Смягчи же грубый глас, спроси его нежнее: «Как древность рода вы изволите считать?» — «О! я за триста лет могу вам доказать, И доказательство так ясно и бесспорно: Дипломы, грамоты!..» — «Помилуйте, довольно!» А кто поручится, коль сметь у вас спросить, Что не изволили прабабушки шалить Над знаменитыми своих супругов лбами, Простонародными украся их рогами? И не было ли встарь проворных молодцов, Которые у сих почтенных старичков Чистейшей крови ток в теченьи возмутили? Иль ваши праотцы других счастливей были И в длинный ряд веков, на грешной сей земли, В родство с Лаисами ни разу не вошли?. Притом, как русскому, вам должно быть известно, Что местничество здесь нимало не совместно; Под скиптром благости для всех права даны: Полезные сыны отечеству равны, И самый древний род, богатое наследство Не есть отличное для службы царской средство. Но если как-нибудь, ошибкой или так И выйдет в знатный чин ленивец и дурак, Почтения к нему нимало не прибудет — Он из простых глупцов глупцом чиновным будет.

Отечество мое! ты будешь ввек цвести; Для всех сынов твоих отверстые пути К победе на бою, к трофеям после боя! Из бедного слуги соделал Петр героя, Который не родством, а сам собой блистал — И выбор мудрого заслугой оправдал.

Пускай же мальчики болтают и танцуют, Потомки воинов всю жизнь провальсируют; Пусть эти гордецы, без чести, без заслуг, Стараются набрать толпу большую слуг, Лакеев отличать ливрейными цветами И с ног до головы обшить их галунами — Невежде нужно быть отличну от людей Кафтанов пестротой и статью лошадей; Но горькие плоды их старость ожидают, Презрение и смех на бал сопровождают. Меж тем, С, ты, трудясь, как муравей, Чин знатный заслужил прилежностью своей; Твоею доблестью отечество гордится: Осмелится ль с тобой дворянский сын сравниться, Который газы лишь и фейерверки жжет Или на псарне жизнь прекрасную ведет? С, ты наук, словесности любитель, От сильных слабому покров и защититель; Ты духом дворянин! трудися, продолжай, Вослед за Сюллием, за Кольбертом ступай; Не орденской звездой — сияй ты нам делами; Превосходи других душою — не чинами; Монарху славному со славою служи; Добром и пользою вселенной докажи, Что Александр к делам людей избрать умеет И ревностных сынов отечество имеет.

1806